Маршруты

ВОЛЬНЫЕ МИЛИ

Кто есть кто

Книжная полка

Материальная база

: )

Ссылки

 Багровый шар солнца давно уже закатился за кроны деревьев. Извилистая загородная трасса мягко катится под колеса мотоцикла. Яркий сноп дальнего света на секунду выхватывает из темноты линии разметки, столбики у обочины и бледно-зеленую полосу кустов. За защелкнутым стеклом шлема слышны лишь шум ветра да четкий звук выхлопа. Колени плотно обнимают выпуклый бак. Если сжать ноги чуть сильнее, то можно почувствовать тепло могучего двигателя. В руках подрагивающие ручки руля. Двести килограмм железа сосредоточены в этих потертых резиновых накладках. Двести килограмм, мчащиеся по ночному шоссе. Мы взлетаем на очередной холм и далеко внизу перед нами распахивается залитая призрачным лунным светом долина. Серебряная змейка реки плавно огибает подошвы холмов. Там, где дорога пересекает живое серебро реки разбросана пригоршня домиков. Их совсем не видно в ночной тьме, только светлячки окон яркими звездочками отмечают человеческое жилье. Лунный диск величаво застыл в окружении огромных чистых звезд. Широкой, прямой как стрела трассой небо пересекает млечный путь. Мотоцикл, разрывая ночь, ныряет с вершины холма в звенящую тишину долины. Стрелка спидометра ползет вправо, с лихвой возвращая утраченные на подьеме позиции. Мы как на детских качелях - только что летили вверх, а сейчас мчимся по склону вниз. Невидимый горизонт ушел куда-то вверх и перед глазами только далекие огни домов на черном фоне леса. Ищу глазами и не нахожу линию, разделяющую невидимые в ночи холмы и бездонно-черное небо. На кокой-то миг кажется, что я лечу прямо в небо. Дорога выравнивается и небо с землей возвращаются на свои места. Впереди еще один поворот, потом пролететь по мосту над слепящей рекой и можно вставать на ночевку. Можно будет разбить палатку, повесить закопченый котелок над жаркими языками костра, лежать и слушать лес... Дорога сделала плавный изгиб и свет фар выхватил из тьмы близкую уже громаду моста. Белесые щупальца тумана тянутся от реки. Сквозь толстую кожу куртки я чувствую его холодные прикосновения. Ноги сразу начали чувствовать тепло, срывающееся с горячего блока цилиндров. Всей массой мы врубаемся в холодную молочною стену. Колеса закручивают пропитанный речной влагой воздух. Свет фары тонет в этой манной каше и мир в один миг растворяется и исчезает в белой мгле. Звуки заглохли, стекло шлема покрылось капельками воды. Сбрасываю газ, левая рука нежно трогает рычаг переднего тормоза, правой ногой прикасаюсь к лапке заднего. Густой туман, как маслом, жирно смазал полотно дороги. Я кожей чую, как ненадежно сейчас сцепление покрышек с асфальтом. Как на тонком канате, держу равновесие, все движения - плавны. Мне становится жарко, лоб покрывает противная испарина. Выключаю дальний свет, в желтоватом свете подфарников становятся видны перила моста. Вдруг, на долю секунды, фара выхватывает из молочной пелены треугольник знака ремонтных дорог. Он появляется прямо перед фарой, появляется, чтобы отлететь в сторону от удара о переднее колесо. Тут же появляется бело-красная балка шлакбаума. Как будто во сне, я вижу разлетающееся на тысячи осколков стекло обтекателя. Еще успеваю отпустить руль, но отбить раскрашенную балку уже нет времени. Горло пронзает жгучая боль, алыми брызгами разбивается стекло шлема. Как будто не мое тело бъется об асфальт, катится и скользит по мосту. Наконец, ударившись в последний раз, замирает у металлических прутьев ограждения. Боль не чувствуется. Я вообще ничего не чувствую. Звуки слышатся приглушенными и растянутыми, перед глазами туман. Опять этот чертов туман! Неожиданный порыв ветра разгоняет плотную вату и становится видно далекое небо. Точно так же, как минуту назад, когда мы летели по склону холма. Только сейчас я действительно лечу прямо в небо.

Пишите, если что.